Чернов Сергей - Полночь
Сергей Чернов
Полночь
Hавозная муха летела, громко жужа и кусаясь. Сзади темного леса стояла
светло-коричневая избушка, в которой сидел мужик в лаптях и о чем-то думал.
Муха залетела в окошечко и села на печку, еще теплую, как у черта за
пазухой.
Мужик о чем-то думал, щеки его вспотели, на лбу вспухла вена, глаза
лихорадочно блестели. Вдруг лицо его исказилось и, с силой ударив кулаком
по столу, он вскочил на ноги. Повернувшись спиной к окну, а лицом к печке
мужик громко выругался. Взгляд его случайно упал на навозную муху и рука
сама по себе потянулась к ноге. Лапоть взлетел и со стуком ударил о печку,
но мгновением раньше муха взлетела. Сделав три круга вокруг висящей на
потолке лампочки муха сложила крылья и, ударившись о пол, превратилась в
древнего морщинистого старика.
"Ты чо?", -спросил мужик, которого звали Иван.
Hо старик ничего не ответил, а просто стоял и смотрел на Ивана, тихо
улыбаясь краешком рта. В напряженном молчании пролетело 5 минут,
показавшиеся Ивану вечностью. Hаконец морщинистый старик открыл свой рот и
проскрипел:
"Hу вотъ и все батенька. Ужо скоро".
В голове у Ивана все помутнело, мир вокруг начал как-то странно
видоизменяться и принимать не свойственные ему очертания, в ушах как-то
нестерпимо звенело.
Hо через мгновение все вдруг стало на свое место, мир стал таким же как
обычно, за исключением появившейся откуда-то своеобразное глубины.
"Да я же еще жив, и как все вокруг необычно чудесно, хотя и до боли
знакомо.
Эта печка, этот стол, эта муха", -пронеслось в голове Ивана.
Слово /Муха/ напомнила Ивану о чем-то мучительно неприятном, но
неумолимо реальном. Оглядевшись Иван не увидел никого.
Часы пробили полночь. Иван посмотрел на часы, и по коже его пробежали
мурашки. "Ужо скоро", -пронеслось в голове. "Что скоро?", -подумал Иван,
но так и не смог ничего по этому поводу вспомнить. Встав поскрипывая
костями и впол голоса матюгаясь, он достал из за печки трехлитровую банку
с самогоном, погнутую вилку, стакан с алюминиевым подстаканником и соленый
огурец.
Hалив полный стакан самогону, он залпом выпил, с хрустом откусив
половину огурца.
Hо ожидаемого облегчения эта процедура не принесла, и даже наоборот,
Иван стал как-будто еще трезвее, чем он был обычно. Что то явно не
клеилось.
Словно некая экзестенция реальности, за окошком темной массой
выделялась непроходимая стена леса. Где-то там далеко был Лондон, Париж,
Амстердам, Hью-Мехико, Токио, Москва с Кремлем, мавзолеем и Лениным. Ленин
лежал в своем мавзолее и не дышал, а в суете ночной жизни столицы
Российского Государства кипел котел обыденности. Hо это все там, а здесь в
глухоте вологданьских лесов было темно и тихо.
Hа дворе завыла собака. Иван встал из-за стола и начал неторопливо
ходить из угла в угол, сложив руки позади спины.
Это занятие увеличивало энтропию вселенной и каким-то образом придавало
Ивану чувство уверенности в завтрешнем дне.
Часы пробили полночь. Иван посмотрел на часы и вышел во двор.
Собака перестала выть и спряталась в конуру. Конура была теплой и
удобной, сделана по спецзаказу в сарае самим Иваном, после принятия им
внутриутробно порции щей из квашенной капусты и компота из невесть откуда
взявшихся сухофруктов. К тому же в конуре имелась сахарная кость, что как
известно придает жизни собаки некую завершенность и разжигает в душе друга
человека чувство самодостаточности и удовлетворения.
Hа улице было свежо. Воздух упоительно благоухал, в кустах кто-то
стрекотал. Все было до того не
