7cca28b7

Чернобровкин Александр - Были Древних Русичей



Александр Чернобровкин
Были Древних Русичей
ЧУМАК
Стоявшая на вершине кургана каменная баба - серожелтая, безносая,
безухая и безглазая, похожая на плохо ошкуренный, толстый пень, - вдруг
загорелась в последних лучах заходящего солнца робким, неярким, розоватым
светом, словно вытекающим из крупных оспин, сплошь изъевших ее. Она
казалась и величественной и понурой одновременно, вроде бы ничего не могла
видеть и в то же время как бы смотрела во все стороны: и на небо, голубое
и безоблачное, чуть подрумяненное на западе, где из него выдавливался
узкий золотисто-красный солнечный серпик, и на степь, распластавшуюся от
края до края зеленовато-рыжей шкурой с седыми пятнами ковыля, и с особым,
казалось, вниманием на обоз из шести возов, запряженных парами лениво
вышагивающих серых волов.
В шестом возе, выстланном попоной из воловьей шкуры, лежал на боку,
подперев голову рукой, молодой чумак в надетой набекрень соломенной шляпе
с широкими, обвисшими краями, в холщовой белой рубахе навыпуск,
подпоясанной коричневым кожаным ремешком, в серо-черных портах с латкой на
левом колене. Он неотрывно смотрел на каменную бабу, точно надеялся
поймать ее взгляд, и на его вытянутом скуластом лице шевелились, как бы
беззвучно упрашивая посмотреть на него, чувственные, красиво очерченные
губы.
И вот - то ли на самом деле, то ли это была игра света и тени -
каменная баба чуть повернула голову и уставилась двумя глазницами-оспинами
на человека и будто всосала ими его взгляд. Чумак, испугавшись, смежил
веки крепко, до боли в висках, а потом и рукой прикрыл глаза. Какая-то
невидимая сила попробовала оторвать ладонь, но не смогла и медленно убыла.
Человек убрал руку и долго смотрел на каменную бабу, окруженную
колеблющейся, розовой дымкой, будто парила от внутреннего жара. Дымка
постепенно исчезла, и баба превратилась в неумело обработанный камень.
Чумак вытер тыльной стороной ладони капельки пота со лба и висков, покачал
головой и тихо вымолвил:
- Да-а...
- Чего? - обернувшись к нему, спросил возница - пожилой мужчина с
длинными усами, похожими на метелочки ковыля.
-Померещилось,- нехотя ответил молодой чумак и, перевернувшись на
спину, потянулся до хруста в костях. - Эх, пожевать бы чего-нибудь!
- Потерпи: за курганом свернем налево, спустимся в
балку там остановимся на ночь.
- Пока доплетемся, пока сварим кулеш... Отрежу я хлеба краюху, а?
- Ну, отрежь, - разрешил возница и передал лежавшую у его ног торбу.
Молодой чумак развязал торбу, достал из нее караваи ржаного хлеба и
узелок с солью, отрезал краюху обоюдо^ острым ножом с деревянной резной
рукояткой, которой вынул из висевших на ремешке ножен. Посыпав краюху
серой крупной солью, откусил чуть ли не половину.
Примерно в версте от обоза над травой^ поднялся столбик черного дыма,
закрутился вокруг своей оси, быстро вырастая и раздаваясь в ширину, отчего
стал похож на огромную воронку, которая стремительно, будто подгоняемая
ураганным ветром, понеслась к последнему возу.
- Гляди!- удивленно-испуганно крикнул возница, показывая на нее.
Молодой чумак посмотрел в ту сторону- и чуть не поперхнулся недожеваным
хлебом. Уронив краюху, он неотрывно, как перед этим на каменную бабу,
смотрел на вертящийся столб пыли. Когда воронка добралась до воза и
возница зажмурил глаза, закрестился и забормотал:
"Господи, спаси и сохрани...", молодой чумак, инстинктивно защищаясь,
метнул в нее нож.
Нож встрял, как в мягкое дерево, и послышался то ли скрип, то ли
скрежет, то ли с



Содержание раздела